829,Троецарствие и шесть династий – история Китая: познавайте с нами

10-04-2016

У каждого, даже самого устойчивого, государственного образования существует свой период полураспада, обычно завершающийся годами и десятилетиями смутных времен. С грохотом падали Рюриковичи и Романовы в России, приходили в упадок и разваливались могущественные империи древности. Не миновала участь сия и династию Лю (империя Хань), правившую Китаем с 206 года до н. э. по 220 год нашей эры. В истории Китая последующие 60 лет, прошедшие до следующего объединения страны под властью династии Цзинь, называются периодом Троецарствия.

Чжугэ Лян

Кем только не был Чжугэ Лян! В течение столетий легенды прославляли в нем героя, прозорливого государственного деятеля, непревзойденного стратега, гениального инженера и мага, обладавшего колоссальным могуществом. Ему приписывают ряд устрашающих изобретений, сделанных им в обстановке всеобщего смятения того времени, вроде огненных стрел, способных поджигать бамбуковые доспехи, защищавшие воинов мятежного племени мань (не китайцев!) из провинций Гуйчжоу и Юньнань. Говорят, что он также прекрасно разбирался в устройстве грубой каменной кладки, без чего нельзя было обойтись при осадной войне. Он приказал построить и установить на колеса деревянные башни, по высоте превосходившие земляные валы противника. Он выдумал передвижных «черепах», позволявших подкопать и тем самым ослабить крепостную стену противника, и изобрел мины, чтобы подкладывать их под вражеские оборонительные сооружения. По его приказу были созданы даже деревянные быки и лошади — маленькие чудеса механики, — которых нужно было заводить, крутя им язык, чтобы заставить их двигаться вперед. В течение долгого времени народная традиция приписывала ему также изобретение тачки, однако археология развенчала героя, засвидетельствовав использование какой-то примитивной разновидности этого бесценного приспособления на рубеже нашей эры, то есть примерно за три века до него. Что же касается его знания психологии, разумеется, необычайного и к тому же удвоенного магией, то оно никогда ему не изменяло до самого конца.

Предоставим слово легенде. В то время люди верили, что на небе у каждого живого существа есть собственная звезда, которая исчезает в момент смерти. Герои заявляют о себе более яркими и заметными звездами, чем остальные люди. Стало быть, нет ничего удивительного в том, что Сыма И, генералиссимус царства Вэй и главный противник Шу, ежедневно наблюдал за звездой своего врага Чжугэ Ляна, которая грозила ему неприятностями. Однажды Сыма И с удовлетворением заметил, что звезда Чжугэ Ляна, наконец, поблекла. Он сделал соответствующие выводы и возликовал, тем более что армия Шу, в кои-то веки раз, оказалась в неблагоприятном положении. Как это произошло? Возможно, вследствие слабости ее предводителя? Как бы то ни было, она опрометчиво позволила себе вторгнуться на территорию Вэй, и теперь, в случае смерти Чжугэ Ляна, то, что могло бы сойти за храбрость, должно было оказаться большой неосторожностью. Лишившись своего великого военачальника, армия Шу стала бы легкой добычей.

И действительно, Чжугэ Лян чувствовал себя очень плохо, тем более что осознавал, в какой опасности рисковала оказаться армия после его смерти. Почувствовав близость конца, он призвал своего адъютанта и дал ему распоряжения. Через мгновение, успокоенный, он испустил дух.

Вопреки обычаю его не предали погребению тотчас же: все знали, что звезда гаснет в тот момент, когда закрывается крышка гроба. Поэтому слуга, верный желанию своего господина, приказал положить Чжугэ Ляна на постель, устроив его поудобнее, и зажег перед ним лампу, чтобы поддерживать атмосферу жары и света, как будто он был еще жив. Наконец, он наполнил ему рот рисом, чтобы удержать, сколь возможно долго, испарения внутри тела. Звезда в небе становилась все более тусклой, но, поскольку, до сих пор не оставив умершего, она получила более долгую жизнь, чем обычно, она еще горела, хотя и слабо. А враги Чжугэ Ляна продолжали трепетать.

Как Чжугэ Лян и предвидел, Сыма И, действительно, пристально наблюдал за медленным угасанием звезды. Но он не посмел выступить, опасаясь военной хитрости и предпочитая благоразумно ждать часами, потому что время работало на него. В течение этого времени армии Шу в величайшем беспорядке пробивались назад. В конце концов, они вернулись в свои лагеря за неприступным горным барьером. И только когда все войска оказались вне опасности, адъютант, наконец, устроил похороны героя. И звезда погасла. Заметив перемену на небе, Сыма И тотчас же двинул свои войска в наступление. Но, не успев еще далеко уйти, он разгадал весь ход последнего путешествия Чжугэ Ляна. Одураченный Сыма И остался победителем на поле боя, но не такой он представлял себе свою победу.

Сегодня раздаются голоса некоторых историков, которые предлагают, причем с вескими основаниями, другую, более простую и менее славную версию жизни и смерти этого великого человека. При этом они раскрывают то, какими, по-видимому, были подлинные успехи Чжугэ Ляна: при всей своей прозорливости, он потерпел неудачу в достижении своей конечной цели, так и не сумев воссоединить империю под властью правителя, интересы которого взялся защищать. Таким образом, Чжугэ Лян был неудачником, но неудачником гениальным, способным из века в век утешать всех тех, кто, рано или поздно, переживал крах своего дела. Короче говоря, перед нами еще один герой наподобие Конфуция.

Упадок империи Хань

Методы правления и политические институты империи Хань на многие столетия стали образцом для правящих династий Китая. Хань стала самым устойчивым государственным образованием за всю китайскую историю, однако четырехсотлетний период ее существования не был однородным. Через два века после основания, империя Хань столкнулась с мощным кризисом, в результате которого династия Лю на шестнадцать лет лишилась власти. Возродившаяся из пепла поздняя (восточная) Хань продержалась примерно столько же, но с времен правления Хэ-ди (88-105 гг н. э.) начала постепенно приходить в упадок.

Но по-настоящему начало конца династии Хань положило Восстание Желтых повязок, со скоростью лесного пожара охватившее значительную часть империи и полыхавшее два десятилетия, со 184 по 204 год. Мятеж не был только лишь спонтанным народным бунтом, поскольку на его начало и последующие действия повстанцев огромное влияние оказала секта Тайпиндао, анонсировавшая падение эпохи Синего неба (династии Хань) и наступления эпохи Желтого неба с равенством, братством и «великим благоденствием». Сектанты создали разветвленную военную структуру, состоявшую из 36-ти отрядов в восьми округах империи.

В эпическом многолетнем противостоянии имперцев и «желтых повязок» было напрямую задействовано как минимум два миллиона человек. Вертикаль верховной власти неуклонно слабела и уже не имела сил и возможностей самостоятельно справиться с народными волнениями. Одновременно усиливалось влияние на местах могущественных аристократов, формировавших собственные армии для подавления восстания. Между этими «полевыми командирами» и разгорелась впоследствии борьба за трон.

Короткое возрождение Империи

По продолжительности подобный переломный момент может заполнить целую человеческую жизнь, но у историков другое восприятие времени. Уже в 265 г., то есть менее чем через полвека после гибели Чжугэ Ляна, империя восстановилась под властью династии, носившей название Западной Цзинь (265-316 гг.). Столицей был выбран Лоян в Хэнани. Все началось сначала, как при Восточной Хань. Однако еще через полвека новая династия, в свою очередь, оказалась низвергнута, ее наследие стало предметом распрей, а ее представители были вынуждены отступить в Нанкин на берега Янцзы. Впоследствии китайские историки стали именовать ее династией Поздней, или Восточной Цзинь (317-420 гг.). Что касается Северного Китая, то он за это время успел постепенно прийти в упадок, стать добычей завоевателей и распасться на Шесть царств, власть в которых, как правило, оказывалась в руках захватчиков, а не китайцев.

Династические истории недвусмысленно именуют эти племена пятью варварами (У-ху). Было ли здесь смешение культур или простое и примитивное вторжение? На самом деле, и то и другое — своего рода медленное передвижение к югу скотоводов, которые по пути понемногу завладевали территориями земледельцев. Но со временем эта схема усложнилась: кочевники-скотоводы начали оседать на зиму, постепенно вливаясь в массу прочих, хотя по-прежнему оставались весьма заметными. В конце концов, все это разнообразие переплавилось в общество нового типа, четко стратифицированное, с аристократией из всадников, навязавших свою власть массе производителей, как скотоводов, так и землепашцев. Этот процесс достиг апогея к 420 г., когда пала династия Восточная Цзинь.

Цао Цао и Битва у Красной скалы

Временам Троецарствия посвящен один из Четырех классических романов китайской литературной традиции (дословно «Четыре Великих Творения»), написанный спустя более тысячелетия по мотивам летописных записей придворного историка государства Шу, а затем писаря и секретаря в Вэй. Неудивительно, что в качестве главного злодея в произведении выведен Цао Цао, фактически правивший империей Хань, а затем основавший царство Вэй, самое мощное государство эпохи Троецарствия.

Цао Цао был одним из трех «полевых командиров», каждому из которых в конечном итоге досталось по собственному царству. Он основал царство Вэй, а его соперники Лю Бэй и Сунь Цюань — царства Шу и У соответственно. Для Цао Цао, полководца и первого министра династии Хань, фактически правившего империей, собственное государство Вэй стало «понижением в должности». Он был человеком, который имел неплохие шансы объединить под своей властью весь Китай после победы в битве при Гуаньду, однако получил только самый крупный «осколок» Поднебесной.

Дальнейшая судьба Китая определилась в битве при Чиби, она же «Битва у Красной скалы». Многим это событие знакомо по одноименному фильму, который снял знаменитый китаец Джон Ву, известный режиссер и сценарист. В эпическом сражении зимой с 208 на 209 год сошлись войска Цао Цао и объединенные силы Сунь Цюаня и Лю Бэя. У ханьского полководца были все шансы разбить соперников. Его армия более чем вчетверо превышала общую численность войск противника, хоть значительная их часть была перебежчиками с сомнительной лояльностью своему командиру.

Исход эпического сражения был предопределен разгромом флота Цао Цао на реке Янцзы. Согласно роману «Троецарствие», непривычные к водным баталиям северяне страдали от морской болезни и, наслушавшись советов шпионов Сунь Цюаня, сковали корабли цепями для ослабления качки. Этим-то и воспользовался противник, использовавший брандеры для поджога флота Цао Цао. На судах установили специальные шипы, намертво сцеплявшие горящие лодки с кораблями северян. Скованный цепями и лишенный маневра флот сгорел без остатка. Большая часть воинов погибла в огне или попросту утонула, оставшаяся часть армии, значительно деморализованная, потерпела ряд поражений в стычках на суше. Вместе с флотом сгорела надежда на сохранение империи и объединение Китая произошло лишь через семьдесят лет.

Вэй, У и Шу

Бывший ханьский полководец Цао Цао основал царство Вэй в северной части Поднебесной. Сунь Цюань, бывший генерал Хань, стал первым правителем царства У на территориях к югу от нижнего течения Янцзы. Лю Бэй создал западнокитайское царство Шу, самое маленькое из трех государственных образований периода Троецарствия. Все три осколка Поднебесной были довольно слабыми после десятилетий восстаний, войн и междоусобиц. Но противостояние, борьба и насилие не заканчивались, что вынуждало тратить скромные ресурсы разоренных земель на войну. Вэй, У и Шу все сильнее милитаризировались. Военная составляющая затмевала все другие грани существования общества, из-за чего практически все исторические достопримечательности Китая датируются какими угодно эпохами, только не периодом Троецарствия. Одно из немногих исключений — Башня Желтого Журавля в южном Китае, которую называют «Первой башней Поднебесной». Единственный положительный момент в смутные годы — стремление царства У распространить свое влияние на слабо освоенные территории к югу от Янцзы. В 265 году была основана новая династия Цзинь, сумевшая к 280 году подчинить У и Шу и вновь объединить Китай.

Северные и Южные династии

Тогда начался так называемый период Северных и Южных династий (420-589 гг.). Это традиционное наименование, объясняющее сложные феномены, которые можно понять только с учетом географического разнообразия китайской территории. На протяжении ста шестидесяти лет на пространстве рухнувшей империи сосуществовали или сменяли друг друга десять правящих семейств. Пять из них правили на юге и в качестве центра использовали Нанкин, за исключением одной династии, выбравшей своей столицей Цзянлин (Хубэй), а еще пять царствовали на севере, и их центрами в зависимости от времени и обстоятельств служили Шэньси, Шаньси или Хэнань, то есть на карте можно видеть, как резиденция правительства смещалась с востока на запад вдоль реки Хуанхэ.

Культурное окружение постепенно менялось: в Северном Китае на смену быстрым колесницам, запряженным лошадьми, столь распространённым при Хань, пришли телеги, запряженные быками, а высокие фигуры верблюдов примешались к массе обычно довольно чахлого скота, который, как и прежде, обеспечивал перевозку товаров.

Когда Табгаты (по-китайски Тоба), завоеватели некитайского происхождения, основали (386 г.) династию Северная Вэй (не путать с Вэй III в.!), весь Китай района р. Хуанхэ начал жить в обстановке полнейшего и, вполне возможно, многообещающего культурного смешения. Разумеется, приметы разложения, вызывавшие отчаяние в некоторых слоях населения, были многочисленны. Гнетущее присутствие все еще нестабильных поселений чужаков, воспринимаемое как результат падения какого бы то ни было дееспособного правительства, возвращение к положению региона, также ведущее к различным ограничениям, — всё соединилось, чтобы вызвать в обществе глубокий моральный кризис. Единственным утешением для отчаявшихся стали теперь традиционные великие идеологии. Безусловно, это был неизбежный этап в необходимом развитии общества. Однако даже при наличии сил распада, существовали и другие силы, способные привести к возникновению новых форм единства.

Именно в этом смысле и контексте необходимо рассматривать изобретение администраторами новой аграрной системы. Она была столь своеобразна и, в теории, давала такое удовлетворение разуму, что распространилась по всему Дальнему Востоку, особенно в Японии, и так поразила воображение философов, что они приписали ее изобретение мудрецам древности, столь же мифической, сколь и далекой. Это была система равного раздела обрабатываемой земли (цзюнь-тяньфа), между крестьянскими семьями, в обмен на обязательство отдавать в оплату за нее часть своей продукции (натуральный налог) и служить интересам общины (барщина). Для этого сельскохозяйственные земли были фиктивно разделены на группы из девяти правильных квадратов, вместе образующих иероглиф цзин — колодец. Некоторые земли (например, фруктовые сады и все, что требовало длительной обработки) отдавались навсегда, а другие — во временное пользование. В этот разряд попадали земли под зерновые, которые крестьянин должен был вернуть через несколько лет и, таким образом, обеспечить обмен участками, чтобы одни и те же семьи не оказывались безземельными из года в год. Скорее всего, этот принцип эгалитарного распределения по-настоящему действовал только в течение периода реставрации империи, при династии Тан (VII-IX вв.). Но, разумеется, подобная идея не случайно сформировалась именно при Шести династиях: это яркий пример того, как могли сочетаться, взаимно обогащая друг друга, совершенно разнородные цивилизации. Это также прекрасная иллюстрация китайской динамики, способной воспринимать пришедшие извне изменения.

Другим великим нововведением, вызванным этими трудными и, как правило, воинственными этническими и культурными столкновениями, стало рождение китайского буддизма. Он содержал в себе ответы на все сложнейшие вопросы того времени. Буддизм принес древнекитайскому обществу, которое теперь верило в воскрешение древней и великой империи разве что в мечтах, надежду на философское спокойствие совершенно иного порядка: целью стало спасение, и эта задача ставилась перед личностью, индивидом, а не родом или предками. Под этим углом зрения падение империи и стремление к власти растворялись в небытии, которое окутало собой все. Императоры были не последними, кто в этом убедился.

Восточная Цзинь

Южный Китай был первоначально слабо освоен и заселен китайцами. Но после вторжения варваров и падении империи Западная Цзинь поток переселенцев не переставал. В результате переселенцы ассимилировали местное население. Местное же население считалось не вполне китайским и их называли людьми царства У.

Правящая верхушка империи, состоявшая из выходцев с севера Китая, старалась не делиться своим высоким статусом ни с местными аристократами, ни со служивыми простолюдинами. А вот северянам доверяли больше, потеряв всё, они полностью зависели от государственного жалованья. Первоначально до 341 г. незнатные северяне даже не платили налогов, в то время как южане платили всё по полной программе.

Территория страны сократилась, а расходы двора и армии остались высокими, что привело к росту налогов в три раза по сравнению с периодом Троецарствия. Империю не раз сотрясали восстания крестьян и провинциальной знати. Наиболее опасным для власти стало восстание, ядром которой стала старая даосская секта под названием «Учение о пяти ковшах риса». Восстанием руководили потомки местной династии У, к ним примкнули крестьяне, бродяги и ряд южных аристократов. Им удалось захватить приморский город Гуанчжоу и угрожать столице империи.

Лишь помощь ветеранов войн с северными варварами смогла переломить ситуацию, и в 412 г. большая часть восставших была разбита. А в следующем году было отменено право северян не платить налоги, и они, стали их выплачивать наравне с южанами.

Но за победу над восставшими пришлось заплатить потерей завоеванных земель на Севере. Полководец Лю Юй, воевавший против варваров и бунтовщиков, решил назначить крайними, потомков северян, действующую власть во главе с императором. В результате в 420 г. полководец Лю Юй захватил власть, провозгласил себя императором и основал династию Южная Сун.

Лянский У ди

Наибольшую известность, с полным на то основанием, получил император У из династии Лян, правившей в Нанкине с 502 по 549 гг. В 515 г. он стал искренним приверженцем буддизма, что немедленно выразилось в остром восприятии единства всего живого и привело к изменению ритуала жертвоприношения предкам: император У запретил убивать животных, а тем более людей, что в Северном Китае порой практиковалось вплоть до династии Тан, несмотря на официальное неодобрение). Император предложил заменить умерщвленных животных фигурками из теста — некоторые язвительно замечают, что тем самым он перевел предков на вегетарианскую диету. Но это не волновало императора, который, продолжив размышления на эту тему, в конце концов, пришел к тому, что даже запретил ткачам создавать парчу с изображениями живых существ — людей, животных и даже бессмертных — так как эти изображения могли оказаться разрезанными во время раскроя материи перед производством одежды.

Шли годы, но вера императора не слабела. В 527 г. государь удалился в монастырь, из которого его несколько месяцев спустя с величайшим трудом извлекли его министры. Однако в 529 г. он взялся за старое, но на этот раз с большой торжественностью, чтобы подтвердить свое желание на глазах у всех. И перед всем двором, собравшимся по такому случаю, он торжественно снял с себя императорские одежды, переоделся в монашеское одеяние и приказал побрить себе голову, а в это самое время императрица проделала все то же самое в окружении придворных дам. Параллельный рассказ об этом нарисован на стенах грота, в очень важном для буддистов месте — в Дуньхуане, в Центральной Азии. Император неделями жил в келье как простой монах, вкушая трапезу из деревянной миски. И его министрам снова пришлось перенести немало трудностей, чтобы вызволить его оттуда ради общего блага и долга правителя перед своим народом.

Вернувшись в мир вопреки своему желанию, император У жил не менее благочестиво. В 546 г. он приказал построить огромную пагоду-реликварий для того, чтобы хранить там частицы ногтей и волос «Будды», которыми ему удалось завладеть. Это стало поводом для незабываемых общественных празднеств и широкой амнистии, пожалованной осужденным, гнившим в тюрьмах.

Годом позже, в 547 г., император ушел в третий раз. Он больше не мог терпеть ни этот мир с его жестокостью, ни эту ужасную мысль о том, что жизнь питается жизнью. Он ел все меньше и меньше, строго придерживаясь вегетарианского режима. Как говорят, он пришел даже к отрицанию учения Конфуция, который никогда не порицал греха жертвоприношения животных. Было ли это проявлением старости или своего рода психической анорексией? В конце концов он умер от слабости. Конфуцианцы посмеивались, уверенные, что он сошел с ума и заморил себя голодом.

Предыдущие записи блога о Китае

02-04-2016: Китайский император У Ди

03-04-2016: Завоевание Китая Чингисханом

03-04-2016: Китайский император Ван Ман

04-04-2016: Китайский император Хунъу

05-04-2016: Император Чунчжэнь – последний из династии Мин

05-04-2016: Дэн Сяопин – великий реформатор Китая

06-04-2016: Цинь Шихуанди – происхождение и путь к трону царства Цинь

07-04-2016: Цинь Шихуанди — объединение Китая

08-04-2016: Ихэтуаньское (Боксерское) восстание

09-04-2016: Цинь Шихуанди – наследие и наследники

Следующие записи блога о Китае

11-04-2016: Императорская династия Мин в Китае

11-04-2016: Китайский император Цяньлун

12-04-2016: Цинь Шихуанди – правление Китаем и реформы

13-04-2016: Китайский император Канси

13-04-2016: Императорская династия Цин

14-04-2016: Императорская династия Тан в Китае

15-04-2016: Период Чуньцю (Вёсен и Осеней)

16-04-2016: Период Сражающихся Царств (Чжаньго)

17-04-2016: Китай во Второй Мировой войне

18-04-2016: Мао Цзэдун – путь к власти

У вас есть вопрос?

Хотите выразить свое мнение?

Хотите что-то добавить?

Оставьте комментарий

Поделитесь в соц.сетях:

Оцените статью: (Пока оценок нет) Загрузка...

Читайте также:

517,Неолитическая революция — изла... 601,ПЕРВЫЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ И ЖИВОТНОВОДЫ... 617,Пирамиды древнего Египта... 723,Рассказ о Троянской войне — ра...