568,Церковь и государство в средние века

Огромную роль в укреплении господства феодалов и в подавлении борьбы народных масс против феодальной эксплуатации играла христианская церковь в Европе. Пользуясь религиозными средствами идеологического воздействия на людей, церковь выступала в качестве защитницы интересов господствующего класса и видела свою основную задачу в том, чтобы примирить трудящихся с их тяжёлым положением в феодальном обществе.

Источники богатства и власти церкви

Церковь в средние века над людьми имела огромную власть. Народ был тёмным и невежественным. Солнечные затмения и землетрясения, частые неурожаи и массовые болезни — внушало им всё это суеверный ужас.

Ссылаясь на «священные книги», Церковь эти события объясняла так, как это ей было выгодно. Священники утверждали, что стихийные бедствия «ниспосланы людям богом» в наказание за их непослушание господам, власти.

Трудящиеся, изнывавшие под феодальным гнётом, хотели знать, всегда ли они будут мучиться. Церковь учила, что такой порядок якобы установлен богом, что простой народ должен подчиняться королям и феодалам. Она обещала покорным беднякам рай, а непокорным грозила адом. Христианская церковь использовала темноту и невежество народа для укрепления власти феодалов.

За церковной оградой люди могли найти приют во время войн и бедствий. Церковь использовала это, чтобы усилить своё влияние. В разных странах Европы люди говорили на разных языках, подчинялись различным королям и князьям, но во всех странах Западной Европы молились на одном, латинском языке одному богу. Церковь учила поэтому, что она выше самих королей. За поддержку, которую феодалы получали от церкви, они дарили ей обширные поместья с тысячами крепостных крестьян. Особенно большие владения захватили монастыри. Когда возникло христианство, в монахи шли люди, которые хотели избавиться от несправедливых порядков и вести простую и уединённую жизнь. Однако позднее монахи забыли о простоте и бедности. Монастырям стали принадлежать огромные земли; населявшие их крепостные крестьяне жестоко эксплуатировались.

Но не только трудом своих крепостных богатела церковь. Все трудящиеся должны были выплачивать ей десятину. Большой доход приносила церкви торговля «священными грамотами» — индульгенциями. Церковники внушали невежественным людям, что купившему индульгенцию бог простит все грехи. Римские папы составили даже специальный прейскурант — за какое преступление сколько надо платить, чтобы получить «отпущение грехов». Другим доходным для церкви делом была торговля «мощами святых». В церквах и монастырях продавались поддельные части тела различных «святых». При этом нередко оказывалось, что у одного и того же святого несколько носов, множество ушей, рук и ног.

Церковная знать — аббаты, епископы — мало чем отличалась от баронов и графов. Она жила в роскоши, пьянствовала, занималась войной, охотой и даже разбоем.

Роль христианской церкви в эпоху феодализма

Христианство стояло у колыбели феодального общества как сложившаяся религиозная идеология. Возникнув в рабовладельческом мире, христианство не пало вместе с ним, но очень умело приспособилось к условиям феодализма и стало феодальной религией с соответствующей церковной организацией. Точно так же позднее оно приспособилось к условиям буржуазного общества и стало одной из опор господства буржуазии. Это произошло потому, что религия имеет глубокие социальные корни во всяком классовом обществе, где существует эксплуатация человека человеком, где господствующие классы наряду с бичом надсмотрщика нуждаются в молитвах священника, который оправдывает классовое угнетение и обещает народным массам за все муки на земле вечное блаженство после смерти. Христианская церковь в средние века была решительно враждебна классовой борьбе трудящихся и эксплуатируемых. Она освящала феодальную эксплуатацию, проповедуя, что социальное неравенство «установлено богом». Тем самым церковь тормозила общественное развитие. В. И. Ленин писал: «Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом,— идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу».( В. И. Ленин, А. М. Горькому, Соч., т. 35, стр. 93.)

Христианство, ставшее в IV в. государственной религией в Римской империи, со временем распространилось и среди «варварских» народов, завоевавших эту империю, так как их старые религии не соответствовали условиям складывавшегося феодального общества. Новым условиям более соответствовало христианство, освящавшее классовое неравенство и эксплуатацию.

Низкий уровень развития производительных сил в средние века (следствием чего являлась огромная зависимость основного производителя материальных благ — крестьянина от стихийных сил природы), социальный гнёт, невыносимой тяжестью лежавший на народных массах, а также культурная отсталость — всё это обусловливало господствующую роль религиозной идеологии в феодальном обществе и создавало чрезвычайно благоприятные условия для всевозможных суеверий. Власть духовенства (которое к тому же держало всё образование в своих руках) над умами людей была чрезвычайно велика. Утверждая божественность власти феодалов и освящая господство эксплуататоров над эксплуатируемыми, церковь учила, что обязанность трудящихся масс состоит в том, чтобы выполнять феодальные повинности в пользу сеньоров и безропотно переносить гнёт и насилие с их стороны.

Содержание работы

Kościół a państwo w wiekach średnich  // Dawson Ch. Szkice o kulturze średniowiecznej. W-wa, 1966. – S.86-107.

Истории средневековой Церкви, ее отношение к государству и общественной жизни, будет нам непонятна, если мы будем ее рассматривать с позиции сегодняшнего дня. Церковь была не только более универсальным и более широким сообществом, чем средневековое государство, но и выполняло многие функции, которые мы по природе своей считаем политическими. Как привык подчеркивать Ф. У. Мейтленд, трудно найти такое определение государства, которое бы не охватывало средневековой Церкви, в то время как государству в феодальном устройстве часто не хватало прерогатив и функций, без которых почти не возможно представить себе его существование.

В современном мире смотрят на Церковь как на сообщество по природе своей добровольное, имеющее ограниченное количество членов и определенные задачи. В свою очередь государство есть явление основополагающее, охватывающее любой аспект общественной жизни и оставляющее не много места для какой-либо независимой деятельности. Для нас главной задачей является сохранение этого минимума общественной независимости, без которой ни духовное сообщество Церкви, ни естественные ячейки общества, как, например, семья, не сумеют исполнить своих задач. В раннем средневековье государство не имело ни физической силы, ни морального престижа, чтобы иметь такого рода универсальные претензии. Оно было достаточно занято проблемами собственного существования. Государство занимало неуверенную позицию между универсальным   сообществом Церкви, обладающей монополией на высшую культуру, и более мелкими территориальными единицами, обладающими столь широкой местной автономией, что в руках номинального владыки оставались только немногочисленные политические прерогативы. В соответствие с этим в средних веках вершиной социального сообщества было не национальное королевство, а всеобщее единство христианского народа, для которого государство было только светским инструментом, а король указанным Небесами стражем и защитником.

Отсюда для людей средневековья Церковь и Государство представляли собой не две независимых и совершенных общности, но скорее две власти и иерархии, соответственно управляющие духовными и светскими делами. Об этом пишет в хорошо известном (историкам) фрагменте Стефан из Турне: «В том самом граде, и под управлением того же самого короля были два народа и два образа жизни, две власти и две юрисдикции. Градом этим является Церковь, королем же Христос. Два народа – это два порядка в Церкви:  духовенство и миряне. Два образа жизни – это духовный и телесный. Две власти – это священническая и королевская. Две юрисдикции – это законы человеческие и Божественные». 

Церковь и государство естественно сохранили свои формальные отличия. С определенной точки зрения, действительно существовали большие, чем сегодня,  социологические различия между этими двумя сообществами, ибо унаследовали они разные культурные традиции и разные исторические фундаменты. Церковь обращалась к цивилизованному прошлому, сохраняла традиции латинской культуры и римского порядка, в то время как средневековое государство было наследником варварских конквистадоров и представляло социальные традиции и институты германских народов: франков, саксов, лангобардов и вестготов. Отсюда средневековое общество имело две стороны. С одной, существовало идеальное христианское единство, объединявшее всех крещенных в один народ и одну семью, против варваров Севера, и цивилизованного мусульманского мира Юга; с другой же стороны, существовали центростремительные тенденции национального и локального партикуляризма, разделившего Западную Европу на запутанные союзы воинственных княжеств.

Важно помнить, что этих двух сторон средневекового общества нельзя напрямую отождествлять с церковными и политическими категориями в узком значении. Средневековый король был не только представителем старой племенной варварской монархии; одновременно он был служащим в христианском сообществе, находящимся в близких отношениях с Церковью, его коронация была религиозным обрядом. И хотя более реформистски настроенные специалисты по каноническому праву могут указать на существенные различия между помазанием королевским и священническим, однако, средневековый монарх обладал как бы священническим сакральным характером, которого по существу никогда не терял вплоть до конца ancien regime’ в конце XVIII в.

Религиозная концепция государства и королевского служения нашла свое полнейшее выражение в империи Каролингов, имевшей столь большое влияние на позднейшее развитие средневековой культуры. Она была самым полным выражением универсалистских и объединительных тенденций, о которых мы говорили. Карл Великий, его наследники и их церковные советники видели в империи не только империалистическое государство франков, или возрожденную Римскую империю на Западе, но политический орган и аналог Католической церкви. По словам Карла Великого из послания папе Льву III, император является «представителем Бога, человеком, который должен управлять всеми верующими в Него и защищать их»; он Господин, Отец, Король, Священник, Руководитель и Предводитель всех христиан.

Учение средневековой христианской церкви и его классовый смысл

Христианство, как и всякая сложившаяся религиозная идеология, представляет собой определённую систему взглядов и соответствующих им учреждений. Феодальный строй держался не одними только средствами насилия. Церковь потому и играла в средние века крупную социальную роль, что в её распоряжении были тонкие и универсальные средства принуждения — специфические религиозные способы идеологического воздействия.

Церковь внушала людям, что человек от природы склонен к греху и не может без помощи церкви рассчитывать на «спасение», на получение «блаженства» после смерти в потустороннем мире. Библейская сказка о грехопадении Адама и Евы, соблазнённых дьяволом и ослушавшихся веления бога, за что все их потомки (т. е. всё человечество) осуждены нести на себе тяжесть этого преступления, а также учение о грехах, совершаемых каждым человеком, стали в руках церкви орудием духовного террора. Она учила (и учит), что всех людей ждут после смерти страшные кары за «грехи» и что лишь церковь обладает сверхъестественной силой («благодатью»), которая позволяет ей избавлять человека от загробных мук и обеспечивать ему райское блаженство после смерти.

Носителями этой «благодати» церковь объявляла представителей духовенства, которые будто бы получают некую «божественную» силу при посвящении их в сан. Право посвящать в сан священника имели лишь представители высшей церковной иерархии. Этим церковь ещё больше утверждала авторитет всех священнослужителей. «Благодать», согласно учению церкви, оказывает воздействие на людей при помощи особых магических действий, так называемых «таинств», которых христианская церковь признаёт семь: крещение, покаяние или исповедь, причащение, священство и др. Социальный смысл учения церкви о «таинствах» заключается в том, чтобы убедить эксплуатируемые массы в тщетности их классовой борьбы и вселить в них веру во всемогущество церкви, которая-де одна обладает средством для их «спасения».

Церковь внушала массам, что лишение человека «благодати» равносильно лишению его надежды на это «спасение». В период средневековья, когда религиозная идеология господствовала над умами, индивидуальное отлучение от церкви или отлучение, распространявшееся на целую территорию (на Западе оно носило наименование интердикта, т. е. запрещения совершать в данном округе церковные службы и обряды), было в руках церкви весьма сильным средством воздействия на людей. Отлучение было также действенным средством при защите церковью своих владений.

С учением о врождённой греховности людей было связано широко проповедовавшееся христианской церковью представление о загробных муках и о вездесущем и всесильном дьяволе, подбивающем человека на грехи, главным из которых церковь вместе с господствующим классом считала возмущение против феодалов духовных и светских. Неверие в дьявола представители церкви приравнивали к неверию в бога.

Учение о всесилии дьявола нашло своё выражение, в частности, и в распространявшихся и поддерживавшихся церковью представлениях о «ведьмах» — женщинах, якобы «одержимых дьяволом» и способных причинить вред людям (насылать непогоду, уничтожать урожай и т. д.). Ещё в 829 г. церковный собор в Париже принял решение против ведовства, а в последующие столетия римские папы своими буллами (посланиями) против «ведьм» положили начало массовому сожжению на кострах ни в чём не повинных женщин, обвинённых в «общении с дьяволом».

Отрезание руки у ‘святого’ после его смерти для использования её в качестве реликвии. Миниатюра XII в.

Христианская церковь и на Западе, и на Востоке в широчайших размерах насаждала почитание «святых» мощей и веру в чудеса. Каждая церковь, каждый монастырь старались обзавестись своими «святынями», чтобы привлекать ими паломников и вымогать приношения. Культ мощей и реликвий способствовал укреплению фанатизма и суеверий в народе. Для того чтобы привить массам смирение и терпение, церковь призывала их к отречению от мирских благ (аскетизму), которого её служители, как правило, сами не придерживались. Она создала культ пустынников и отшельников, о жизни которых творила легенды, и ставила их в пример тем, кто был угнетён и влачил нищенское существование.

Все отмеченные выше представления в ранний период средневековья были характерны для христианской церкви в целом. Однако со временем между западнохристианской и восточнохристианской церковью возникли и различия. Эти различия установились в церковной организации, в вероучении (догматике) и в культе (обрядах).

Могущество пап римских

Как огромный спрут, распустила католическая церковь свои щупальца по всей Западной Европе. Менялись королевские династии, но власть пап римских сохранялась. Папы провозгласили себя наместниками бога на Земле, а королей и императоров — своими вассалами. «Как свой блеск получает луна от солнца, так свою власть получает и император от папы», — говорил один из пап.

Чтобы обосновать свои мнимые права на верховную власть в Европе, папы изготовили подложную грамоту — «Константинов дар». В ней говорилось, будто бы древнеримский император Константин даровал папе верховную власть над всеми западными странами. К таким подлогам папы прибегали не раз. А если какой-нибудь король не слушался, папа порой «отлучал его от церкви». Это означало, что король больше не признаётся католиком и вассалы могут ему больше не подчиняться. Местные феодалы, пользуясь разрешением папы, немедленно поднимали мятеж. «Отлучение от церкви» заставило даже гордого германского короля босым, в одежде кающегося грешника три дня стоять на снегу, вымаливая себе у папы прощение.

Нередко папы, чтобы добиться послушания со стороны непокорных королей, накладывали запрет на богослужение в их странах. Тогда все попы и монахи лишались права служить в церквах службу, крестить новорождённых, отпевать умерших. Для невежественных и тёмных людей того времени это было страшным бедствием; они не сомневались, что несоблюдение подобных обрядов грозит им адом в «загробной жизни». А местные феодалы снова пользовались случаем, чтобы восстать против короля. Так случилось в начале XIII века в Англии, когда король осмелился не подчиниться решению папы. Вскоре он должен был раскаяться в своём неповиновении. Опустившись на колени перед папским послом, он признал себя вассалом Рима и обязался ежегодно выплачивать папе крупную сумму денег.

Папы побаивались сильных королей и с такими правителями спорили неохотно. Но чем слабее в стране была власть короля, тем свободнее распоряжался там папа. Многие папы строили планы подчинить себе весь мир, всех людей превратить в католиков, править ими и собирать с них налоги в свою пользу.

Когда же трудящиеся восставали против своих господ, церковь тотчас приходила на выручку всем знатным и богатым людям.

Информация о работе

Уважаемый посетитель!

Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).

Ссылка на скачивание — внизу страницы.

Разрыв между западной и восточной церквами

Различия в политическом, социальном и культурном развитии Византии и стран Западной Европы не могли не сказаться и в религиозной области. Единство христианской церкви уже задолго до её окончательного разделения было лишь видимым. К общим причинам, которые привели к разделению церквей на западную и восточную, добавились и расхождения по религиозным вопросам. Таким в середине IX в. был спор о так называемом «filioque», т. е. о том, «исходит ли дух святой» только от «бога-отца» (положение, признаваемое восточной церковью) или от «бога-отца» и «бога-сына» (положение, признаваемое церковью на Западе). За этими богословскими спорами скрывались совершенно реальные церковно-политические разногласия и, в частности, столкновения из-за деятельности церковных миссий восточной церкви в IX— X вв., которые были в руках Византийской империи орудием распространения её влияния на соседние страны.

Деятельность византийских церковных миссий наталкивалась на сильное противодействие со стороны римской церкви, заинтересованной в расширении собственного влияния, и служила одной из причин для резких конфликтов между константинопольскими патриархами и римскими папами. Это была борьба за власть, за церковные доходы и политическое влияние.

Особенной остроты взаимоотношения между римским папой и константинопольским патриархом достигли в 60-х годах IX в. Созванный патриархом Фотием в Константинополе церковный собор восточных епископов (867 г.) предал анафеме (церковному проклятию) папу Николая I и объявил его вмешательство в дела восточной церкви незаконным. Хотя видимость мира между церквами была в конце IX в. восстановлена, однако расхождения между ними всё время углублялись.

В первой половине XI в. возник спор между константинопольским патриархом Михаилом Керулларием и римским папой Львом IX по вопросу о том, кому должно подчиняться духовенство Южной Италии. Этот спор и послужил поводом к окончательному разрыву между восточной и западной церквами. В 1054 г. папские послы возложили на алтарь Софийского собора в Константинополе грамоту с анафемой патриарху Михаилу, а церковный собор византийского духовенства, созванный императором по настоянию патриарха, объявил анафему римским послам. Это было внешним проявлением разрыва между западной и восточной церквами, после чего они открыто провозгласили свою полную независимость друг от друга.

Так окончательно оформились две самостоятельные христианские церкви — западная и восточная. Одним из основных отличий западной церкви от восточной являлось (кроме различия в некоторых обрядах, «таинствах» и богослужении) признание ею римского папы главой церкви. Как восточная, так и западная христианская церковь в равной мере претендовали на значение единой вселенской церкви — «католической» по западному произношению, «кафолической» — по восточному. Западную церковь стали называть римско-католической, а восточную — греко-кафолической; восточная церковь, кроме того, присвоила себе наименование «православной», т. е. правоверной.

Образование папского государства

По мере того как возрастало религиозное и политическое влияние римского епископа, возрастали и притязания последнего сначала на равную власть со светскими владыками, а потом и на верховную. Характерной особенностью папской политики всегда была ориентация на более сильные государства, при поддержке которых недостаточно мощное само по себе папство рассчитывало с наибольшим успехом осуществить свои планы. Когда в 568 г. в Италию вторглись лангобарды и она оказалась поделённой между ними и византийцами, папы стремились использовать в своих интересах борьбу этих противников, вступая с ними попеременно в соглашения. Когда же на Западе всё большую роль стало играть государство франков, римские епископы стали сближаться с франкскими королями и искать в них союзников против лангобардов.

Пипин Короткий совершил два похода в Северную Италию (в 754 и 755 гг.), разбил лангобардов, отнял у них территории Римской области и Равеннского экзархата и передал их в 756 г. папе. Этим было положено начало существованию государства римского папы — Папской области. С этих пор папа начал вести себя, как светский государь. Возникшее в VIII в. папское государство было таким же феодальным государством, как и другие государства Западной Европы.

Для исторического обоснования и оправдания светской власти римского епископа в качестве главы церковного государства папой Стефаном II или его приближёнными был сочинён подложный документ, так называемый «Константинов дар», т. е. грамота, будто бы данная в своё время императором Константином римскому папе. Эта подложная грамота гласила, что император дарует римскому епископу власть, равную своей, отдаёт папе Рим, города Италии и все западные страны, а сам удаляется на восток, в Константинополь.

В середине IX в. в интересах папства была создана ещё одна фальшивка, так называемые «Лжеисидоровы декреталии» — сборник подложных документов, в которых говорилось о власти римского епископа над всеми другими епископами, отрицалось право светских государей вмешиваться в дела церкви, а также провозглашалось требование подчинения светских государей духовной власти. В «Лжеисидоровых декреталиях» выдвигалось положение о непогрешимости римских пап ().

Притязания пап на верховное господство сталкивали их со светскими государями и с епископами, главным образом восточными. Расхождения между церквами на Востоке и на Западе, начавшиеся со времени разделения Римской империи, всё больше углублялись.

Зависимость папства от римских феодалов и германских императоров

Период с X до середины XI в. — время наибольшей слабости папства. Оно стало игрушкой в руках феодальных клик в Италии. В это время за папский престол нередко боролись одновременно два-три претендента, каждый из которых провозглашал себя папой. Знатная римлянка Мароция сажала на папский престол своих родственников и возлюбленных. Один из них, Сергий III (был папой в 904 — 911 гг.), начал свою деятельность главы католической церкви с того, что велел задушить двух своих предшественников, свергнутых с папского престола и брошенных в тюрьму.

Внук Мароции Октавиан был возведён на папский престол в 18-летнем возрасте. Этот папа — Иоанн XII (956—963) превратил Латеранский дворец, где жили папы, в настоящий вертеп. Не будучи в силах справиться с феодалами своей области, он (в 961 г.) призвал на помощь германского короля Оттона I. Немецкие феодалы, которых издавна привлекали богатства Италии, получили, таким образом, удобный предлог для того, чтобы осуществить свои планы грабительского похода за Альпы и подчинения себе Северной Италии. С этого времени папство почти на целое столетие попало в зависимость от германских императоров. Папы превратились в их ставленников, а папский престол — в игрушку в их руках. Так, в середине XI в., когда в результате борьбы феодальных клик в Италии на папский престол было выдвинуто сразу три кандидата — Сильвестр III, Григорий VI и Бенедикт IX, германский император Генрих III явился в Италию и на церковном соборе в Сутри (1046 г.) по его повелению все три папы были низложены, а папой был избран немецкий епископ (Климент II). В 1049 г. тот же Генрих III посадил на папский престол другого немецкого епископа, который стал папой под именем Льва IX. Германские императоры установили, что избранный папа может вступать на папский престол лишь после принесения присяги императору.

Клюнийское движение

К середине XI в. положение папства, однако, начало резко меняться. Церковь к этому времени сделалась одним из крупнейших земельных собственников и имела свои владения во всех западноевропейских странах. Монастыри принимали активное участие в торговле и выступали нередко в роли ростовщиков. Своеволие феодалов, неизменно стремившихся поживиться за счёт огромных богатств церкви, наносило ей серьёзный урон. Опасности, подстерегавшие путников на дорогах, не только мешали торговле, которую вели монастыри, но и препятствовали паломничеству к церковным «святыням», что также уменьшало церковные доходы. Вот почему начиная с X в. церковь на своих соборах ратовала за установление «божьего мира» и «божьего перемирия», т. е. за ограничение войн между феодалами и запрещение военных действий в определённые дни недели.

Упадок папства в X—XI вв. был невыгоден для церкви, в частности для богатых монастырей. Их представители раньше, чем прочее духовенство, выдвинули требование укрепить церковную организацию. В укреплении папства как церковного центра были заинтересованы и епископы западноевропейских стран, находившиеся в зависимости от местных феодалов и королей и считавшие для себя менее тягостным подчинение далёкому Риму, чем более близким к ним королям и феодалам. С развёрнутой программой переустройства церкви и укрепления папства выступили монахи монастыря Клюни во французской Бургундии, подчинённого непосредственно папе. Выдвинутая ими программа к концу XI в. была подхвачена монастырями далеко за пределами Франции. Клюнийцы требовали укрепления церковной дисциплины путём введения строгого монастырского устава, так как распущенность духовенства и монахов подрывала их авторитет в народе. Они требовали установления строгого безбрачия духовенства, чтобы предотвратить расхищение церковных богатств и передачу их женатыми церковниками по наследству своим детям. Особенно настаивали клюнийцы на независимости духовенства от светских феодалов. Они выступали против так называемой симонии, т. е. против продажи императорами и королями церковных должностей, а также против назначения светской властью епископов и аббатов. Всё это было направлено к укреплению авторитета папства и католической церкви в целом.

Активным проводником этой программы в XI в. явился клюнийский монах Гильдебранд, ставший папой под именем Григория VII (1073—1085). Ещё до своего избрания на папский престол он оказывал большое влияние на папскую политику. Осуществлению его планов способствовало то обстоятельство, что императорская впасть в Германии после смерти Генриха III находилась в упадке. В целях противодействия германским феодалам Гильдебранд в 1059 г. заключил союз с норманнами, утвердившимися в Южной Италии. Норманские графы Ричард и Роберт Гюискар признали папу своим сюзереном и обязались защищать его от врагов. Гильдебранд добился реформы папских выборов: на созванном в 1059 г. Латеранском церковном соборе в Риме папа Николай II огласил декрет о том, что отныне папа избирается только кардиналами, т. е. первыми после папы сановниками церкви, назначаемыми самим папой; светские феодалы Римской области и германские императоры от участия в папских выборах отстранялись. Решающее влияние со стороны феодалов, королей и императоров на избрание папы такими решениями уничтожено не было. Однако от формального участия в выборах пап светские лица были устранены.

Гильдебранд повёл решительную борьбу и против симонии. Тот же Латеранский собор принял постановление против светской инвеституры, т. е. против вмешательства светских государей в назначение епископов и аббатов. Это в первую очередь касалось Германии, где назначение духовенства зависело от императора. Собор подтвердил также прежние постановления о безбрачии духовенства (целибат).

Гильдебранд выдвинул законченную программу папской теократии, т. е. верховной власти папы как в церковных, так и в светских делах. Эту программу он сформулировал в 1075 г. в так называемом «Папском диктате». В этом документе, изложенном в виде тезисов, Григорий VII выдвигал положение о том, что римская церковь, как «основанная самим богом», является непогрешимой и что лишь римский папа может называться вселенским, ибо только он может назначать епископов и издавать вселенские уставы. Григорий VII утверждал, что папа имеет право низлагать императоров и освобождать их подданных от присяги. Григорий VII ставил папу выше не только любой светской власти, но и выше церковных соборов.

Теократические притязания папства с самого начала натолкнулись на сильные препятствия. Уже при Григории VII началась длительная борьба римских пап с германскими императорами за право назначать представителей духовенства на епископские кафедры. В этой борьбе, несмотря на первоначальные успехи, Григорий VII потерпел неудачу. Вынужденный покинуть Рим, захваченный войсками германского императора, он призвал к себе на помощь норманнов с юга Италии, и они приступом овладели городом. Однако Григорий VII уже не смог в нём оставаться, так как опасался враждебных действий со стороны римского населения. Он ушёл с норманнами в Южную Италию и там же умер. Личная судьба Григория VII ни в какой степени не остановила его преемников в их стремлении подчинить светскую власть папству. Теократические планы папства, которые способствовали лишь увековечению политической раздробленности в феодальной Европе, потерпели полнейшее поражение значительно позже. Это произошло в период формирования и создания централизованных феодальных государств.

Поделитесь в соц.сетях:

Оцените статью: (Пока оценок нет) Загрузка...

Читайте также:

86,Битва при Креси: кратко... 103,Великое переселение народов, кратко... 559,Христианская церковь в средние века... 105,Венгерское королевство в X-XV вв....